Blogs: Гемофилия: Спасти наследников королевы Виктории!

Posted: 12.05.2023

 

 

Гемофилия: Спасти наследников королевы Виктории!

 

 

Информационно-просветительский гуманитарный проект «15 месяцев» — это цикл материалов о необычных людях – пациентах с редкими (орфанными) болезнями, о которых не написано в студенческих учебниках или написано неоправданно мало. Считается, что вероятность встретить на профессиональном пути редкого пациента у обычного врача ничтожно мала, поэтому в академических аудиториях им не уделяют должного внимания, что в повседневной жизни приводит к диагностическим ошибкам, упущенному времени и поломанными судьбами и жизням. Проект реализуют студенты и ординаторы – будущие и нынешние специалисты, активно изучающие генетические методы диагностики, их место в современной врачебной работе. Материалы готовятся на кафедре патологической анатомии СЗГМУ им. И.И. Мечникова (Санкт-Петербург) при поддержке научно-практического журнала «Гены и Клетки», группы компаний ИСКЧ, блога истории медицины и порталов Indicator.Ru и «Нейроновости».

 

 

 


 

 

Её Величество Виктория, Божьей милостью королева Соединённого Королевства Великобритании и Ирландиизащитница Веры, императрица Индии Виктория правила Британской империей последнюю четверть XIX века. Ее сын – принц Лепольд прожил всего 30 лет и умер, по-видимому, от кровоизлияния в головной мозг после падения. Его сестры – Алиса и Беатрис были носительницами болезни и в результате браков между королевскими домами Европы распространили семейную мутацию. Так, будущая королева Испании Виктория Евгения потеряла обоих своих сыновей в результате развившихся у них внутренних кровотечений. Внучка королевы Виктории – Аликс передала мутацию своему сыну – цесаревичу Алексею Романову, страдавшему от многочисленных кровоизлияний вплоть до своей гибели.

Нередко в современном историческим дискурсе можно встретить такую ситуационную модель: а  можно было бы спасти ту или иную историческую фигуру современными способами лечения? Зададимся и мы вопросом – можно ли было спасти царственных наследников сегодня? Чтобы ответить на этот вопрос нам предстоит провести экскурс в историю изучения этого грозного заболевания – гемофилии.

Сегодняшняя медицина определяет гемофилию как наследственное заболевание крови, возникающее в результате нехватки различных факторов её свёртывания.

В плазме крови имеется группа веществ, отвечающих за остановку кровотечения, так называемые «факторы свёртывания крови», которые принято обозначать римскими цифрами. К ним относятся белки, ионы кальция и некоторые низкомолекулярные вещества. Именно эти маленькие герои стоят на страже остановки кровотечения, если мы поранились!

Гемофилия характеризуется отсутствием одного из таких факторов, а именно: гемофилия типа А - дефицит VIII фактора свёртывания крови, гемофилия типа В (она же болезнь Кристмаса) – утрата IX фактора и гемофилия типа С (она же болезнь Розенталя) обусловлена недостатком XI фактора свёртывания крови.

Изучить краткую историю исследования этого заболевания вы можете в нашем видеоролике: https://youtu.be/nDR-EABW91c. Здесь же мы расскажем вам о его сути, причинах, клинических проявлениях и методах лечения.

Для начала необходимо разобраться в том, почему человеку может быть поставлен диагноз «гемофилия». Дело в том, что описываемое заболевание передаётся по наследству. Как гемофилия А, так и гемофилия В связаны с половой Х-хромосомой. Это расстройство является рецессивным, т.е. проявляемым не во всех поколениях. Со знанием того, что у отца половые хромосомы – это X и Y, а у матери - X и X, для полного понимания происходящего предлагаем следующие схемы наследования гемофилии (рис. 1 - 3).

 

Рис. 1. Схема наследования гемофилии, когда отец здоров, а мать – переносчик болезни

 

Наиболее частый случай наследования заболевания возникает при ситуации, когда отец полностью здоров по признаку гемофилии (ХУ), а мать в своём генотипе (ХХ) имеет одну «поломанную» Х хромосому. На первой схеме мы с вами видим, как эта выделенная хромосома в зависимости от второй, полученной от отца, может себя проявить. Так, если она встретит Y хромосому, то у родившегося мальчика однозначно проявится гемофилия (ХУ), ведь у него не будет другой «правильной» доминантной Х хромосомы. А если такая «поломанная» Х хромосома встретит «здоровую», то родившаяся девочка станет, как и её мать, лишь носителем гемофилии (ХХ), однако её саму эта болезнь, скорее всего, минует. В остальных же случаях как мальчики, так и девочки имеют шансы родиться полностью здоровыми.
           

Рис. 2. Схема наследования гемофилии, когда отец болен, а мать здорова

 

На втором рисунке разобрана ситуация, при которой отец болен гемофилией (ХУ), в то время как мать не является носителем данного заболевания, она полностью здорова по этому критерию (ХХ). В таком случае поколению их детей именно отец может отдать «поломанную» хромосому. Следует отметить, что выделенная Х-хромосома отца в любом случае встретит «здоровую» хромосому от матери, именно поэтому в такой семье не будет больных детей. Ни у одного родившегося сына гемофилии не будет (ХУ), но вот дочери в любом случае станут носителями этого заболевания (ХХ).

           

Рис. 3. Схема наследования гемофилии, когда отцец болен, а мать – переносчик заболевания

 

Однако, если смоделировать ситуацию, при которой больной отец (ХУ) и мать-носитель гемофилии (ХХ) решат иметь детей (рис. 3), то мы, несмотря на редкость такой ситуации, можем получить неутешительный итог: сильно поднимается шанс на встречу двух «поломанных» хромосом от обоих родителей, в результате чего больными могут стать как мальчики, так и девочки с 50% вероятностью. Однако, если посчастливиться, ребенок возьмёт только «самое хорошее» от родителей, в результате чего родившийся мальчик будет полностью здоров (ХУ). А вот родившаяся в такой семье девочка, получившая одну «здоровую» и одну «поломанную» Х хромосомы от родителей (ХХ), максимум будет переносчиком болезни. К сожалению, полностью здоровым девочкам в такой семье не родиться.

Гемофилия типа С (болезнь Розенталя) стоит особняком от двух других. Всё дело в том, что этот вид заболевания хоть и передаётся также по наследству, но связан не с половой Х-хромосомой, а с так называемой «клеткой тела» - аутосомой. Этот вид гемофилии является редкой формой болезни, поражающей в равной степени оба пола. Всё зависит от наследования генов родителей. Если они оба были носителями «поломанного» гена, то вероятность рождения больного ребёнка 25%, если оба родителя болели – 100%, если один из них болел, а другой нет, то 0%, а если один болел, а другой был носителем, то 50% (рис. 4).

 

Рис. 4. Схема наследования болезни Розенталя

 

Для разбора клинической картины заболевания обратимся к истории последнего официального наследника престола Российской Империи цесаревича Алексея Николаевича Романова. Единственный сын Николая II и Александры Фёдоровны (Алекс) по линии матери унаследовал гемофилию. Заболевание стало очевидным, когда у младенца, не достигшего и двухмесячного возраста, началось тяжёлое кровотечение из остатка пупочного канатика.

В дальнейшем, каждый ушиб, в результате которого происходил разрыв какого-нибудь даже самого маленького внутреннего кровеносного сосуда (что у обычного человека закончилось бы обычным «синяком»), вызывал внутреннее не останавливающееся кровотечение. Кровь проникала в окружающие ткани, образовывалась гематома, размеры которой достигали того, что кожа утрачивала эластичность и не могла больше растягиваться. Сформировавшееся давление замедляло кровообращение, в результате чего начиналось образование тромба. И только после этого гематома постепенно рассасывалась.

Порезы или царапины на поверхности тела не представляли опасности — на них накладывали тугую повязку, которая сдавливала кровеносный сосуд и давала возможность повреждению заживать без гематомы. Однако кровотечения изо рта или носа остановить было труднее. Так, однажды царевич чуть не умер от носового кровотечения, хотя не испытывал при этом никакой боли. Падения приводили к кровоизлияниям в суставы. Повышение давления в замкнутом суставной капсуле быстро оказывало влияние на расположенные внутри нервы и приводило к нестерпимым болям, не говоря уже о том, что кровь «блокировала» движения в суставах.

Гемофилии А и В по тяжести течения делятся на лёгкую, среднюю и тяжёлую. Для первой характерно развитие небольшого геморрагического синдрома (склонность к кровотечениям) вследствие значительных травм или во время хирургического лечения, для второй – возникновение кровоизлияния, как правило, в крупные суставы (коленный, локтевой, голеностопный), развитие забрюшинных гематом, гематурии вследствие повреждения слизистых оболочек, для третьей, самой тяжёлой, характерно появление геморрагического синдрома уже на первых годах жизни ребёнка, с начала активного периода, когда он может неосознанно ушибиться, а также неустанные повторяющиеся кровоизлияния в суставы и мышцы. Для гемофилии С в отличии от двух других форм не характерно развитие спонтанных кровотечений, а также кровоизлияний в суставы. Как правило, эти состояния возникают после серьёзных полостных операций или травм. В редких случаях у женщин на фоне нехватки FXI может появляться сильное менструальное кровотечение. 

Что же делать, если человек страдает гемофилией? К счастью, со времён цесаревича Алексея прошло много лет, и отныне гемофилия это уже не заболевание, которое может лечиться лишь упражнениями, массажем и нашептываниями таинственных старцев самое время поговорить об эффективных методах лечения.

70 лет человечество подбирало ключи к борьбе с этим заболеванием. Основой терапии является повышение концентрации недостающего фактора в такой степени, чтобы остановить спонтанные и травматические кровотечения или покрыть хирургическое вмешательство.

Основой терапии гемофилии, как уже было сказано, является «вливание» дефицитного фактора свертывания крови для достижения его необходимого уровня и прекращения или предотвращения кровотечения. Везде, где это возможно, следует заменять только дефицитный фактор, чтобы избежать введения ненужных белков, включая агенты, которые могут иметь нежелательные проблемы. Существуют два основных подхода к заместительной терапии для лечения гемофилии: профилактика для предотвращения кровотечений и терапия «по требованию» для лечения, когда это необходимо.

Долгое время в основу терапии входило лишь использование свежезамороженной плазмы (СЗП), но этот метод не всегда оказывался эффективен из-за неспособности адекватно обеспечивать гемостаз. Помимо того, качество СЗП во многом зависело и от донора. Так, почти целое поколение больных гемофилией, которым проводилась заместительная терапия, в 1970-х стали ВИЧ-инфицированными и умерли от СПИДа до того, как были разработаны высокоэффективные антиретровирусные методы лечения.

В течение последних нескольких лет неуклонно продвигалась разработка очищенных вирус-инактивированных препаратов из донорской плазмы человека. И в связи с этим, стандартная помощь тяжелобольным пациентам с гемофилией в развитых странах в настоящее время состоит из домашней профилактики с использованием безопасных концентратов, предназначенных для поддержания уровня фактора выше 1% от нормы. Это компромисс, основанный на затратах и практических соображениях, который уменьшает, но не устраняет кровотечение. При использовании концентратов факторов для лечения гемофилии, ученые столкнулись с выработкой организмом ингибиторов – антител, нейтрализующих экзогенные (т.е. полученные извне) факторы свёртывания крови. Это осложнение развивается примерно у 30% лиц с тяжелым дефицитом FVIII и FXI, а также примерно у 10% лиц с тяжелым дефицитом FIX.

Надежду на полное спасение дает современная генная терапия. Этот способ может помочь образовывать клеткам организма пациентов непрерывной эндогенной (т.е. изнутри) VIII или IX фактора. Разработка генной терапии стала возможна после того, как в 80-е годы были клонированы гены, ответственные за синтез дефицитных факторов свертывания при гемофилии А и В. Первые клинические исследования начались в 2011 г. В экспериментальном лечении используют не вызывающий заболеваний модифицированный аденоассоциированный вирус (AAV) для введения копии гена, формирующего фактор свертывания крови, который отсутствует у пациентов. После лечения вирусом клетки печени пациентов сами начинают вырабатывать собственный недостающий фактор.

Всё началось с удачного лечения болезни Кристмаса. Были проведены исследования, в ходе которых шести добровольцам с тяжёлой формой гемофилии В (активность FIX <1% от нормальных значений) ввели внутривенно в периферическую вену AAV на основе серотипа 8 (AAV8), вектора, кодирующего ген фактора IX (FIX). Участники исследования были включены последовательно в одну из трех когорт (учитывая высокую, промежуточную или низкую дозу вектора), с двумя участниками в каждой группе. Вектор вводили без иммуносупрессивной терапии, и участники наблюдались в течение 6-16 месяцев. В результате количество FIX поднялось с 0 на уровень от 2 до 11% от нормальной величины.

Длительная череда клинических исследований, десятки компаний-разработчиков и сотни ученых и врачей сосредоточили свои усилия для победы над болезнью. Прошлый – 2022 год стал не просто важным, а значимым, поворотным для всех больных гемофилией. В мире было принято решение разрешить к клиническому применению два (!) генных препарата, направленных на лечение пациентов с этим недугом.

Наличие убедительных доказательств длительной экспрессии FVIII и FIX на терапевтических уровнях, приводящих к уменьшению кровоточащего диатеза после AAV-опосредованного переноса генов, является важным шагом на пути развития лечебной генной терапии. Несколько препятствий все еще остаётся, но эта область развивается быстрыми шагами, повышая перспективы лицензирования генной терапии гемофилии. Такой продукт изменил бы парадигму лечения пациентов с тяжелой формой гемофилии и способствовал бы развитию генной терапии других моногенетических расстройств, особенно тех, которые имеют ограниченные или отсутствующие варианты лечения.

Препарат Роктавиан, производимый компанией BioMarin Pharmaceutical, содержит  терапевтический ген фактора VIII в AAV 5-го серотипа для внутривенного введения. После введения вирус проникает в клетки печени – гепатоциты и запускает в них производство недостающего фактора свертывания. Препарат разрешён для применения в Европе.

Гемгеникс – генный препарат для лечения пациентов с гемофилией В. В его основе тот же инактивированный AAV5 несущий терапевтический ген фактора IX.

Клинические исследования аналогичных препаратов российского производства начались и в нашей стране. А это значит, что надежда на радикальное спасение есть теперь и у наших пациентов, а не только ….потомков королевы Виктории.

           

Литература

 


 

Часть вторая

Разговор с матерью: «Мой ребенок будет счастливым»!

Ключевые слова: настороженность, стыд, инклюзия.

 

Столкновение

Я родилась в Северодвинске, городе в Архангельской области, а сейчас живу в Петербурге.

У меня образование социолога, и 20 лет проработала в службе занятости. Начала с простого инспектора. На сегодняшний день я занимаю должность директора по аналитике и коммуникациям в области бизнес-консультирования - рассказываю предприятиям как можно повысить их эффективность и работать в резко меняющихся условиях.

С гемофилией я столкнулась, когда лежала в роддоме, в Архангельской области. На следующий день после родов у сына брали кровь из пальца на анализ, а она не останавливалась 18 часов. У него взяли всевозможные анализы, поставили под подозрение гемофилию, напугали меня до глубины души. Для меня это был стресс, я ничего про гемофилию не знала кроме того, что она была у цесаревича Алексея. Больше ничего. Никогда не думала, что это как-то коснется меня, ведь в семье ничего такого не было.

Возможно, дело в том, что заболевание передается по материнской линии, а у меня два поколения были только девочки, а дальше уже и не проследить. Для меня все происходящее было как удар обухом по голове.

Врачи в роддоме мне ничего не рассказывали.

Это был 2004 год. Я пыталась найти информацию в интернете. Но то, что я там нашла напугало меня еще больше: “Страшная статистика! Дети не доживают до 18 лет и становятся глубокими инвалидами! Нужно переливать кровь и плазму — это может повлечь за собой вирусные заболевания”!

Я впала в депрессию и не представляла как мы будем жить. Я знала, что вскоре мы поедем в Петербург и там будет возможность обследоваться.

В Петербургском медицинском центре мне сказали, что сын еще слишком маленький и нужно обратиться в детскую городскую больницу. Мы приехали туда, врач посмотрела нас и заключила: “Зря вы переживаете, это не гемофилия. Гемофилия при заборе крови из пальца не проявляется, это скорее всего недостаток витамина К”. Она меня очень сильно обнадежила, но на всякий случай нас попросили сдать анализы.

На следующий день сидя в коридоре клиники, я услышала, как в кабинете называют мою фамилию, вызывают. Врачи сказали, что нужно сделать генетические исследования, что, вероятно, у сына и правда гемофилия. Это было эмоциональное потрясение, вновь погрузившее меня в депрессию….

По результатам анализов диагноз подтвердился. Причём это была гемофилия с тяжелым течением - фактора VIII оказалось меньше 1%.

 Оказалось, у меня тоже снижено количество этого фактора VIII, в крови его всего 15%.... - я и носитель заболевания, и сама от него страдаю. Только когда я узнала об этом, то обратила внимание на то, что у меня часто появляются синяки, долго заживают порезы, а если мне удаляли зуб, то это практически всегда заканчивалось ушиванием десны из-за невозможности остановить кровь. А до этого я думала: «Да и какая гемофилия! Просто давление! …или звёзды…».

Люди вокруг нас

В центре лечения гемофилии мне рассказали, что есть препарат - человеческий фактор свёртывания VIII, используемый в лечении. Мы нашли его на просторах интернета, купили на последние деньги два флакона на всякий случай, чтобы они у нас были дома. Встали на учёт в Санкт-Петербурге, тогда в городе еще была гематологическая бригада скорой помощи; я знала телефон гематолога и могла всегда позвонить ему, чтобы они дали какой-то совет или, при необходимости, выехали к нам.

И однажды такая необходимость возникла.

Я переодевала сына перед сном и увидела на его локте кровоподтёк. У меня началась паника. Позвонила гематологу, они отправили к нам бригаду скорой помощи. По приезду сделали укол, сказали мне, что это может быть даже не сегодня возникло, а подтекало дня два, просто я не увидела…

После этого случая наш мальчик превратился в “хрустальную вазу”. В доме были закрыты все острые углы, убраны столы и стулья, а стены проложены матрасами. У Жени (так зовут сына) появился поролоновый шлем, налокотники и наколенники, купленные в магазине для волейболистов, чтобы он мог безопасно ползать и ходить. Только в вату его не завернула!

 Помимо опасностей в доме в тот момент, я еще и очень боялась ходить на детскую площадку, боялась, что будут задавать вопросы. Мол, почему он в наколенниках, я боялась, что люди меня не примут. Раз у меня ребёнок инвалид, то со мной не захотят общаться, а дети не захотят с ним играть. Но всё это оказалось лишь моими страхами. Как раз на детской площадке мы и познакомились с нашими друзьями, с которыми до сих пор держим хорошие отношении. От них всё время шла неимоверная поддержка и понимание. Так я рассталась со своим предубеждением.

Но кроме профилактики - устранения угроз дома и на улице, нужно было постоянно вводить Жене VIII фактор свёртывания крови. В бригадах скорой помощи работали медсестры, которые активно делились со мной знаниями как это делать. Они приезжали и делали инъекции по графику. Становилось ясно, что мы их отвлекаем и сильно от них зависим, что мне надо учиться.

В Петербурге есть организация “Общество больных гемофилией”, каждый год они устраивают летние лагеря, куда можно приехать с ребёнком и отдохнуть. Лагеря обязательно поддерживаются медицинскими работниками из Центра по лечению гемофилии. Они тоже учат нас - сначала меня, потом Женю. Ему уже тогда лет 10 было, наверное, с этого возраста он самостоятельно стал вводить препараты и ни от кого не зависел. Так мой мальчик повзрослел; наверное раньше своих сверстников. После этого и в походе он мог спокойно сделать себе укол и на горе, и в монастыре.

У нас был такой опыт. С самой организацией мы до сих пор поддерживаем отношения, общаемся, встречаемся, поддерживаем друг друга, а 17 апреля, во Всемирный день борьбы с гемофилией, собираемся на школу гемофилии. На ней врачи рассказывают про новые методы лечения, про генную терапию и про американцев, которые фрагмент здоровой печени умеют пересаживать некоторым пациентам, чтобы вылечить навсегда[1]. Консультируют нас, информируют нас об изменении законодательства.

Жизнь с гемофилией

Как я уже говорила, в интернете, на момент рождения Жени, писали только про переливание плазмы крови. В больнице же нам сказали, что есть лекарство, которое делается не из человеческой плазмы, а вообще искусственное - концентрат фактора VIII. Это оказалось пределом мечтаний. Государство нас обеспечивает лекарствами, поэтому есть возможность вводить его профилактически. Мы так и делали всё детство, с 3 лет.

У моего сына было детство. Он был послушным ребёнком, хоть и непоседливым, хотел везде залезть. Конечно, было страшно по началу, но Жене очень хотелось путешествовать. При школе, в которой он учился, был туристической клуб “Штурм”. Я подошла к организаторам, объяснила им всё. Думала, что будет отказ, что его никуда не возьмут. Но организаторы сказали: “А почему нет? Попробуем! Мы всё поняли, будем за ним следить”! Поход в Ленинградскую область тогда прошёл успешно, он вернулся счастливый и довольный своими возможностями.

У Жени появилась свобода выбора и он смог попробовать все виды спорта: играл в футбол, стажировался в футбольных школах, был в Швеции и в Ливерпуле. Он ездил в горы на велосипеде, в рафтах сплавлялся, ходил в походы, всё что, по сути, нельзя и кажется нереально для детей больных гемофилией, всё оказалось возможным. Профилактика дала пространство для жизни.

А сейчас, он уже как год не вводит фактор внутривенно, а использует препарат, делающим ненужным VIII фактор в каскаде свертывания крови. Всего раз в две недели нужно сделать уколы подкожно и жить обычной жизнью и ничего не бояться! Вот так вырос уровень медицины за 18 лет!

 

Размышления о будущем

Каким я вижу будущее старшего сына?

Хорошим!

Всё будет так, как должно быть.

Понятно, что будут и светлые и тёмные дни, какие-то провалы, как у любого из нас. Ему придётся встретиться с трудностями, которые он преодолеет. Которые научат его чему-то новому, расскажут что-то еще об этой жизни.

Из советов, которых я бы дала людям попавших в такую же ситуацию как у меня… - не надо замыкаться в себе и своём горе! Не надо рисовать перед собой какие-то чёрные картины! Если вы не в Петербурге, то ищите: есть Всероссийское общество гемофилии и у него есть отделение в каждом регионе. Ищите для себя эту команду поддержки. Если же вы в Петербурге, то прямая дорога в наше местное сообщество, ведь когда мы вместе, то не страшно вообще ничего. Как бы страшно не звучал диагноз, всё можно преодолеть.

Разговор с Женей

Болезнь всё время со мной, с рождения.

Мне всегда это казалось нормальным. Когда я пошёл в садик, стал догадываться, что что-то не так. Всё было постепенно, поэтому воспринималось спокойно. В детстве были моменты, когда казалось, что жизнь меня как-то обидела. Но сейчас гораздо меньше задумываешься и вспоминаешь об этом. Учитывая, что я сейчас перешёл на введение препарата раз в две недели – я практически забыл о заболевании.

На протяжении всей школьной жизни я был на внутривенных инъекциях. В школу я не брал с собой препараты и в случае чего просто уходил с уроков, но это было очень редко. Если сильно ударялся или ногу подворачивал, говорил учителям, что мне надо уехать, чтобы ни у меня, ни у вас потом проблем не было. В те времена укол нужно было делать раз в три дня, фактор поддерживался на нужном уровне, и я жил как нормальный человек.

За всё это время из крупных травм были только случаи кровотечения в голеностопный сустав. Три раза. И всегда в правый голеностопный сустав. Два раза совсем в раннем детстве, а один раз – три года назад. Неудачно поиграл в баскетбол, подвернул ногу. Итог - гемартроз, частичный надрыв связок. Где-то за полгода у меня это прошло, и я «расходился». Год назад я перешел на новый препарат и это уже совсем другой уровень защиты. Когда вводишь просто фактор VIII, даже если ты делаешь это раз в 3 дня, то на третий день у тебя количество фактора падает до минимальных значений, до лёгкой формы - до 5% или 3% от уровня здорового человека. В эти моменты, за 12-24 часа перед новым введением, у тебя низкий фактор и в это время есть опасность, что может что-то случиться. Я об этом долгое время не знал, поэтому не обращал внимания.

О своём диагнозе окружающим я сам говорю абсолютно спокойно и никогда не скрываю ни от кого. Иногда люди сами спрашивают. У меня же проездной был бесплатный, на котором большими буквами написано “Проездной инвалида”. Поэтому слышал вопрос у кого я спёр карточку, мол на инвалида я не похож. Ну и я объяснял, что мне так повезло немножечко, что инвалидность из-за заболевания. 

Больше всего меня бесит, если кто-то узнает о моей болезни и начинает якобы заботиться, чрезмерно обращать на это внимание. В такие моменты мне неприятно. Я это быстро пресекаю. Я понимаю, что могу жить в обществе также, как и другие и мне не нужна особая забота и внимание, тем более от сверстников. Но всё это мимолётные события.

Текст: Максим Лаушкин и Роман Деев

 

 

 

 


[1] Гемофилия не является показанием к пересадке печени или ее фрагмента.


This website uses cookies

You consent to our cookies if you continue to use our website.

About Cookies